Путевое



Узник Кастильончелло

Закрываю глаза и в полудреме, по призрачной тропинке, проложенной провидением между реальностью и сном, еду в Кастильончелло, что в тосканской провинции Ливорно, уютно раскинувшейся на берегу Тирренского моря.

Италия вообще и Тоскана с частности – кладезь артефактов культуры прошлых веков, начиная с древних, локальных протоцивилизаций, прекративших свое существование с пришествием в ареалы их обитания могущественных этрусков. В VI веке до нашей эры этруски, благодаря развитию земледелия и горного дела, а также ремесел и, что чрезвычайно важно, искусства, превратились в ведущую державу тогдашнего мира. К III веку этрусская культура сливается с римской, становясь ее составной частью. Отныне, на много столетий вперед и вплоть до сегодняшнего дня, Рим определяет судьбу Ойкумены. До древнего Рима добраться было непросто из мира варварского, но быстро и удобно из цивилизованного. Дороги, построенные римлянами, существуют по сию пору, не все, конечно, но многие. Недавно я стоял на римской дороге в кантоне Цуг, по которой всего столетие с небольшим тому назад, совсем небогатые в ту пору швейцарцы везли продукцию сельского производства в процветающий Милан.

Можно проснуться наяву, услышав из разбудившего вас радиобудильника «веселые» утренние новости, а можно проснуться в сновидении, вернувшись сквозь толщу времени и повседневных забот в места, где тебе было хорошо.

Я родился и вырос на, а точнее, в курорте, поскольку, если вдуматься, родиться можно лишь в определенном месте, поэтому курортные города мне знакомы с раннего детства. Попадались милые кемпинги в тени вековых пиний и небольшие пансионы, симпатичные отели.
Видел я и раздувшиеся до неимоверных размеров конгломераты-муравейники, построенные для конвейерного обслуживания неведающих о своей бройлерной судьбе туристов: сборы-стрес-отстойник-перелет-загрузка в отель, обжорка-прожарка, пара-тройка обязательных достопримечательностей и улет, в смысле, отлет домой – в такой же муравейник. Типа, отдохнули…

Чтобы попасть в такое, надо действительно проснуться, войти в сеть, подать в ней сигнал «хочу», подтвердить его мгновенным денежным переводом и, как говорит один мой друг: «Пожалуйте бриться».

Кастильончелло о другом: о живописи, изысканных выставках и концертах для немногих понимающих, проводимых в замке Кастелло Пасквини, принадлежащим некогда барону Фаусто Ладзаро Патроне. Именно слово замок – Castillo – в названии города. Здесь, в 1861 году поселился художник флорентийского направления живописи – маккьяйоли – объединившего живописцев волны антиакадемического, демократического протеста, лаконично, яркими сочными красками передающих быт, природу и лица людей столь любимой ими родины.

Итальянский неореализм, тонкий и чувственный, обнажающе правдивый в своем наивном видении мира и послевоенной Италии, оставил в Кастильончелло свои вполне земные следы: Лукино Висконти и Франко Дзеффирелли, Витторио Гассмана и Марчелло Мастрояни. Здесь в «Паломниках любви» снялась очаровательная София Лорен. Вилла «Коркос», до 1997 года принадлежавшая Альберто Сорди, построенная все тем же меценатом бароном Патроне – чудо архитектурного лаконизма и неброского шарма совершенных форм.

Спускаясь по ступеням довольно крутой каменной лестницы в вылизанную неумолимым морем в камне скалистой, местами почти отвесной береговой линии бухту, вдруг понимаешь: как огромно море, какова его истинная сила. Зимой, в период штормов, весь пляжный скарб: зонтики, лежаки-шезлонги запирают в ниши-склады, устроенные таким образом, чтобы громадные волны, напрочь смывающие пляжный песок, не смогли разбить прочных деревянных ворот-щитов.

«Справа Горгона, а там дальше – Корсика, совсем маленький, это потому, что очень далеко, а так – он огромный, но не больше, чем наша Сардиния, он французский, а вот там, далеко – Эльба, на нем был Наполеон, за ним Монтекристо, скала, ничего особенного и отсюда не видно»,- объяснил мне географию заодно с всемирной историей служитель пляжа, одолживший огромный морской бинокль.

«Mangiare!» — грозно прозвучало неподалеку – «Кушать!» „Lucca, Giacomo! Andiamo! Mangiare!!!“
Пара пухлых шалунов выскочила, словно два чертенка, из-за рельефного папиного живота. За ними, аккуратно ставя в горячий песок свои преступно красивые ноги, в трех ладонях от меня прошла мадонна, унося на себе следы моего долгого взгляда.

Рыбный ресторанчик, приютившийся в скале у пляжа, соблазнял ненавязчивым позвякиванием приборов и богатым выбором даров Тирренского моря. Приличные местные вина идеально к ним подходили.

Мы прибыли на двух машинах из Германии, ехали практически без остановок. Вспомнилось, что на итальянских трассах вполне банальное понятие «полиция», точнее, «дорожная полиция» в итальянском варианте для уха русскоязычной публики звучит довольно забавно – „Polizia stradale“. Впрочем, не так уж от нее и страдали «беспечные ездоки», а вот карабинеров злостным нарушителям скоростного режима действительно стоит опасаться. Это серьезные, малоразговорчивые ребята – догонят, мало не покажется.

Привыкнуть на дорогах внутри городов следует и к водителям мопедов. Они способны протиснуться в щели между стоящими на светофоре машинами, как угорь сквозь неплотно сжатую ладонь. В Италии почти во всех местах можно, конечно, ездить на автомобиле, но кое-где лучше этого не делать – Кастильончелло среди таковых. Впрочем, по городку приятно ходить пешком или, если вы владеете велосипедом на уровне продвинутого юзера, передвигаться на двух колесах. Есть города, где велосипедистам хорошо: Мюнхен, к примеру, а есть, где плохо – Москва. Что можно и нужно делать, так это исследовать ближайшие окрестности. В Италии, в какой-нибудь сонной деревушке стоит церковь, способная соперничать с миланскими или римскими соборами. Это поначалу немного ошарашивает, потом понимаешь – работает принцип «лучшее – Богу!»

«Только не Проди, только не социалисты! Они все развалят, они не могут иначе!» — воскликнул Фабрицио – владелец милейшего пансиона, приютивший нас. Я не стал спорить, тем более что в Германии на собственной шкуре убедился в правдивости его слов. Прав был профессор Преображенский, прав и Фабрицио. Социалисты способны лишь «взять и поделить».

Мы гуляли по Кастильончелло, проходя мимо башни Торре Медичеа, напоминающей грозными очертаниями шахматного ферзя, построенной с 1540-го по 1570 год и служившей наблюдательной вышкой – самой южной на всем побережье провинции Ливорно. Мы спускались к морю, где расположились яхт-клубы и волны, разбиваясь на миллионы брызг о каменистый берег, накрывали зазевавшихся рыбаков со спиннингами.

Спрятаться от жгучего взгляда солнца можно было за стенами археологического музея с постоянной экспозицией, посвященной эпохе этрусков.

Мы бродили по улочкам города, и церковь Сант Андреа напоминала нам колокольным боем о времени.

Мы обедали в ресторанчиках, соблазняющих всем своим видом случайного прохожего. Итальянцы любят поесть и знают толк в этом деле.

Сочетание запаха сосен и аромата моря можно сравнить, пожалуй, с первым глотком хорошего вина, когда энергия солнца, заключенная в нем, становится частью тебя.

Если хотелось возвышенного и вечного, мы посещали Виллу Челестина постройки начала ХХ века, где находится университетский центр, исследующий морские экосистемы. Заняться этим можно и самому, с аквалангом, благо Кастильончелло – рай для дайверов, но я, чего греха таить, не рискнул.

Тривиально писать о том, как скоротечно время. Есть города, из которых не хочется уезжать. Есть и такие, которые постоянно притягивают к себе некой странной силой, словно тропа, проложенная для пешеходов на горе Монте Пелато, высочайшей вершине Кастильончелло, спустилась струящейся с кручи змейкой в твою душу и бередит ее до сих пор.

Городок называют «жемчужиной Тирренского моря». Не одна ли это из тех жемчужин, которые уронила в воду пенорожденная Венера? Некоторые стали семью островами Тирренского моря, но самая красивая наверняка превратилась в Кастильончелло.

До свидания, Кастильончелло! Я непременно вернусь к тебе – во сне или наяву!


Мюнхен, Июль 2014